Казарин Виктор. | Художники | Журнал-Антураж.РФ

Его работы просто удивляют! О них не хочется писать сухим языком досужего критика – типа «в картинах мастера отражено Время…» Виктор Казарин – человек эмоциональный, буквально напичканный впечатлениями, историями, знающий цену жизни, знающий цену себе. Его произведения и родились из самого нутра этой жизни.

Я давно знаю работы Виктора Казарина. По выставкам, когда-то запретным и полузапретным и оттого желанным для зрителя. Хоть он и пишет о себе, что долго вел поиск своего живописного стиля, мне кажется, что зачатки этого самого стиля и языка присутствовали в его натуре всегда.

Стоит лишь взглянуть на его дипломную рабо-

ту – портрет, который он написал еще на худграфе педагогического института. В лице женщины, в ритмах линий видится совершенно иной художник, который как бы говорит: «Ну, хотели получить реалистическую работу? Ну получите! Ставьте «пятак» – и прощайте,

я буду писать совершенно другое!!!»

Он и стал художником совсем другого направления. Вступил в члены Московского профсоюза художников-графиков, что на Малой Грузинской, 28. Всем теперь известная «Грузинка» в 70-80-е годы собирала толпы поклонников. Творческого откровения хотели художники, свободы истинной, а не мнимой. Мастера кисти

с «Грузинки», как когда-то их предшественники времен «оттепели», пытались найти в искусстве правду

в суровом стиле.

Художник Казарин стоит особо по отношению к нынешним живописцам.

Он считает себя основоположником русского неоэкспрессионизма. Датой рождения этого направления считают 1986 год.

И место рождения известно: выставочный зал на московской улице Академика Бакулева. Но тогда,

в период перестройки, когда ломалась сама советская жизнь и открывались новые перспективы, этот исторический для нашего искусства эпизод попросту не заметили.

Ничего, Казарин пять лет спустя заполнил «под завязку» знаменитый Манеж. Много ли художников вот так, мощно и персонально, демонстрировали в главном выставочном зале нашей страны и свое понятие о живописи, и новый язык искусства! Это было как декларирование творческого манифеста: смотрите, спорьте, я готов ответить за все!

600 живописных работ «выстрелили» в зрителя одновременно. Вот тогда пришлось критикам и анализировать, и расставлять все полочкам, выискивать для работ Казарина определенное место в системе изобразительного искусства.

А он сам-то что думает по этому поводу?

Да он усмехается – мол, это не мое дело. Мое – красками и кистью отзываться на все жизненные проблемы. Думаете, художника-авангардиста не волнует жизнь? Линии и пятна его картин – это из области живописной схоластики?

Ему есть дело до всего. Его цветы – танцуют, словно выполняют сложнейшие «па». Можно сказать, его живопись – дань романтике.

Его натюрморты – сюжетны, с выстроенной драматургией.

разные ипостаси женщины. Луна – она прекрасна, луна – она загадочна, луна – она своенравна, но и открыта тому, кто ее боготворит!

Удивительно, но факт: луна стала крестной матерью художника. Когда-то давно, будучи еще 12-летним школьником, Витя Казарин увидел ореол вокруг луны, который поразил его: «Какая красавица! Стоит стать художником, чтобы передать все ее очарование!» Луна стала его музой, он написал десятки «лун», а первую создал в далеком 1976 году.

Еще одна тема, которая волнует художника, – окружающий нас мир братьев меньших. Но опять же Казарин пишет не просто животных, его нельзя назвать банальным «анималистом». Его животные – это тоже образы, они буквально очеловечены. Художник здесь выступает как умудренный жизнью философ. Он как бы говорит нам: вот эти лягушки, коты, жирафы, вороны – это не просто четвероногие или крылатые существа. Это квинтэссенция вашей жизни и моей тоже; через них, образы животных, наша с вами жизнь задает вопросы, главный из которых – правильно ли мы живем?

Виктору Казарину вообще свойственно обостренное восприятие действительности. Вот уже два десятка лет он с женой и сыном отправляется на все лето в Ферапонтово. Там, неподалеку от знаменитого монастыря, где трудился великий Дионисий – русский иконописец, московский художник-авангардист творит новое искусство.

Но у Казарина и к иконам свое, почти интимное отношение. Он ценит высочайшие достижения иконописцев Древней Руси: «В поиске истоков я обнаружил, что древнерусский иконописец Феофан Грек – величайший экспрессионист! Его живопись – это страсть, это вдохновение; его цвет выражает страдания и любовь; его линия – это мощная энергия; его ритм – это разряды молний…»

Но как он, Феофан Грек, повлиял на Казарина? Каким стало его «художественное поле» художника?

«Все такое же, – считает Казарин. – Художник должен быть ХУДОЖНИКОМ. Для него колорит, ритм, линия, композиция произведения, в конце концов, – не пустые слова. Они и есть те самые составляющие языка мастера, его индивидуальности. Кстати, в абстракции художники достигли большого понимания языка: психологии цвета, соотношения масс, тона, психологии ритма и фактуры. Мне открылась огромная тайна живописи, когда я начал заниматься абстрактными идеями. Казимир Малевич – вот кто мне на многое открыл глаза.

И еще Анатолий Зверев, который был моим другом. Мы вместе с ним учились у одного педагога – Соколова Сергея Николаевича. В Доме пионеров на площади Журавлева. Но Толя был значительно старше меня. Наш учитель Сергей Николаевич был учеником Коровина, а Коровин – учеником Саврасова. Вот вам и преемственность поколений, преемственность искусства. Но главное, наш учитель учил нас любви к природе, к людям. Таких, как он, и называют по-настоящему

великими людьми».

Со Зверевым художника роднят понимание искусства, его образность. Но в том, что касается выбора тем и сюжетов, они совершенно не совпадают. Правда, дурачились в свое время, писали вместе одну и ту же работу: утром Казарин начинает холст, приходит Зверев и что-то свое добавляет, потом опять Казарин, и опять Зверев… И в итоге получается замысловатая картина, где опять же самое важное – целостный художественный образ.

В мастерской Виктора Казарина концентрация искусства на одном квадратном метре – исключительная: тесно составленные друг с другом работы на стеллажах, в проходах. Есть только что написанные, есть уже с биографией, хотя множество работ находится в галереях и музеях мира, в частных собраниях. Меня поразил чисто художественный профессиональный натюрморт: на полу в большом зале стояли банки с красками, кисти, растворители, какие-то тряпки, заляпанные теми же красками… И все было настолько гармонично, что хотелось смотреть и смотреть на это. Поневоле вспомнишь расхожее «талантливый человек талантлив во всем».

Но Виктор Казарин к себе критичен, он говорит: «Как художник я складывался долго и сложно. В юности мне показалось, что писать – так же легко и свободно, как дышать, чтобы живопись сама лилась из тебя. И оказалось самым трудным – прийти к такому языку. Мне на это понадобилось около 20 лет. И все равно что-то дорабатываю…»

О работах Виктора Казарина можно писать много, но здесь нужно поставить точку. Настал момент, когда его живопись нужно смотреть, чувствовать, ощущать. Давайте это сделаем вместе.

Журнал-Антураж.РФ ≈ Художники ≈ Казарин Виктор

Казарин Виктор